— Есть — кивнул Инверто — Молодец, Амос. Схватываешь на лету. А мне уже пора — потянувшись, он схватил галстук и легко поднялся — Пора проведать как там наша праздничная вечеринка. Скоро увидимся, сурвер?
— Скоро увидимся — кивнул я, пожимая протянутую ладонь — И еще раз спасибо.
Глава 5
Глава пятая.
Почти не помню, как я добрался до дома, но это заняло вдвое меньше времени, чем обычно. Войдя, я разложил папки на столе, аккуратно разместил у стены дорогой сканер, выглядящий тонким длинным бруском с желтой надписью «СМ Спарта-1» — производство СурвМаунтинс, а эта корпорация всегда отличалась склонностью давать броские громкие названия. Оценив запасы воды и еды, я наведался в тот солидный магазинчик, где приобрел рыбной соломки, сразу же заработав первый бонус, а заодно купил сухарей, воды и подсоленные водорослевые крекеры. Заперев дверь, я переоделся в домашнюю рванину, уселся за стол и пододвинул к себе папку с заголовком «Архив ВНЭКС. Шестой уровень. Подразделение Фольк. Том I». Папка была завязана на веревочные тесемки и вдобавок опечатана наклеенной и подписанной полоской бумаги. Развязав первое и разрезав второе, я откинул крышку папки, раскрыл боковины и погрузился в чтение верхнего документа. К сканеру я даже не прикоснулся — сейчас мне плевать на цифровизацию и порученную работу.
Я читал без остановки больше часа, после чего двадцать минут сканировал страницы, быстро разобравшись с устройством. Потом еще два часа увлеченного чтения, работа со сканером, укладка документов обратно, быстрое переодевание и вот я уже шагаю по одной из беговых дорожек Манежа, ускоряясь с каждым шагом. Вскоре я уже бежал и довольно быстро, обгоняя редких полуночных гуляк и не реагируя, если меня пьяно окликали и предлагали хлебнуть. Изредка я пробегал через зыбкие облачка дыма запретной тасманки, тянущиеся из боковых темных коридоров. Еще в одном месте ноздри уловили запах сжигаемого дерьма, а в ушах зазвучали заунывные скорбные голоса — значит, кто-то из живущих рядом скончался и по нему проходит полуночный погребальный ритуал с песнями и воскуриванием экскрементов умершего. Задержав дыхание, я сместился на другую дорожку и побежал дальше, продолжая думать о своем. Устав, приобрел воды и пару бутеров, после чего вернулся и как был потный и грязный снова занялся перелистыванием страниц и машинальным пережевыванием пищи. Потихоньку история оживала…
ВНЭКС уже приходил на наш уровень и пытался здесь обосноваться. Учитывая свою немалую по нашим меркам радикальность, партия делала упор на всегда готовую принять участие в чем угодно еще не набравшуюся мудрости молодежь и на недовольное внутренней политикой убежища поколение постарше. Такие всегда найдутся. Это не я додумал — это написано на первой же подшитой странице в выданной мне папке. Что-то вроде неофициальной рекомендательной записки от руководства партии к тем, кто должен был набирать рекрутов на нашем этаже. Там же, отдельным абзацем, предлагалось навестить библиотеки, наладить плотные дружественные связи с их работниками и через них получить сведения о читателях, предпочитающих условно бунтарскую литературу — книги о путешествиях по древнему миру, романы о мятежах, о войнах, о жажде свободы и в том числе о тех, кто спрашивает запрещенные книги. Надо же — я и предположить не мог, что в Хуракане есть списки запрещенной литературы… Зато теперь мне ясно почему от меня потребовали расписку о неразглашении.
И еще я понял, что эта работа что-то вроде небольшого теста — Босуэлл хочет посмотреть, как я поступлю.
Или я надумываю и всем плевать на содержимое этого пыльного бумажного кирпича, давно просящегося на переработку…
Кто бы не вел архивы — он свое дело знал. В папку была подшита каждая бумажка, каждая писулька и даже крохотные квадратики заметок, пронумерованные и сложенные в бумажный конвертик с поясняющим перечнем. Поэтому вся картина была цельной, можно было проследить за делами ВНЭКС буквально по неделям. Сначала к ним присоединились всего три сурвера, внесших членскую плату и вписавших свои имена и возраст в приемном списке. Старик семидесяти двух лет, и две девушки одногодки — им было по девятнадцать лет. Одной из них была моя мама и из второго пухлого конверта, среди прочих, выпал квадратик ее фотографии — склонившая голову набок, смущенно улыбающаяся, очень красивая. Фото я забрал и возвращать не собирался. Среди этих конфетти с лицами я отыскал фото отца — серьезный, лобастый как я, с мрачным взглядом, едва заметно улыбающийся. Раньше я так не считал, но теперь понял, что внешне мы очень похожи. На фото он совсем не был похож на того будущего изверга, что превратил нашу жизнь в ад…
Так вот страница за страницей передо мной раскрывалась история действий ВНЭКС на шестом уровне. Первая половина папки была посвящена зубодробительно скучной рутине — сходки, обсуждения, общий просмотр фильмов, клуб чтения и список одобренных для него книг, их обсуждение, раздача мелких призов — мама трижды заняла первое место в соревновании по лучшему эссе. Пришли новенькие, несколько старичков ушли, разочаровавшись во все же достаточно сдержанной политике партии. Не будь я лично заинтересован — не сумел бы продраться сквозь эту пресную и сухую муть отчетности. А так читал с интересом, а затем наконец-то началось самое интересное — на общем голосовании, двадцатью голосами за и семью против, было создано подразделение Фольк.
Возглавил его пятидесяти трехлетний сурвер Гилдерой Уэйч. Главная причина создания подразделения была описаны точно и ёмко: проверка собранных отовсюду сведений, касающихся законсервированных или только возможно существующих помещений и коридоров на территории шестого уровня убежища Хуракан, равно как и физический поиск оных. Это была причина и одновременно задача номер один. Дальше следовали уточнения, что все должно быть в рамках наших правил и законов, с предварительным уведомлением и получением разрешения от профильных служб. Все члены подразделения должны были быть абсолютно здоровы — с предъявлением медицинских справок. И главное, они все должны были соответствовать норме физической подготовки С1, минимум пятеро из них обязаны были соответствовать норме С2 и еще трое назначались спасателями и следовательно их минимум это С3. Дальше шел список членов подразделения и, само собой, помимо его главы Гилдероя Уэйча, я нашел там имена своих будущих родителей, а в скобках было отмечено их соответствие нормам. У мамы была скромная С1. У отца… нихрена себе… С3.
«С» — это сурверская. А цифры означали ее уровень — чем выше, тем круче, но соответственно и сложнее. Эти нормы в Хуракан ввел Россогор, но в его время они назывались иначе — ГТО. Она влияла раньше и влияют сейчас на карьеру жителей убежища — мы все же сурверы, а значит мы сильные, быстрые и умелые. Однако со временем норма изменилась под наши специфические условия жизни, можно сказать мутировала, чтобы полностью отвечать реалиям и нуждам бытия. Экзамен на нормы физподготовки сдавался раз в три месяца на каждом из уровней отдельно, после чего соискатель получал значок, крепкое рукопожатие, отметку в личном деле, небольшой подарок, ну и почет среди друзей. Девушки интересовались этим далеко не так часто, как парни, но на некоторые службы нельзя было поступить без успешной сдачи экзамена, что вполне логично. Те же самые патрульные из Охранки в случае ЧП обязаны спасать обычных жителей, что потребует немало физических усилий. Без соответствия норме С2 и ее регулярного подтверждения раз в год в Охранке делать нечего.
Не считая бега, я никогда не был фанатом упражнений, но в школе везде висели плакаты, а более сильные сверстники только об этом и говорили. Чтобы получить значок С1, соискатель должен выполнить одно за другим ряд упражнений и заданий, причем почти без отдыха между ними. Насколько я помню надо присесть пятьдесят раз, потом подтягивания, затем отжимания от пола, после чего надо проползти сто метров, таща с собой сумку с инструментами. Следом трехсотметровый бег по коридору и нажатие кнопки объявления пожарной тревоги. Тут ты наконец получаешь пару минут, чтобы перевести дыхание для второго раунда. Как только звучит сигнал действовать, сурвер хватает разводной ключ и в темпе откручивает гайки на тренировочной заблокированной переборке. Открыв ее, он прыгает в узкий двадцатиметровый бассейн и преодолевает его вплавь. Выбравшись, хватает тяжелые мешки с песком и тащит их к месту, где следует выстроить баррикаду, чтобы блокировать разлив воды. Потом снова разводной ключ — все это время он у тебя за поясом и не вздумай потерять — но на этот раз гайки надо закручивать, предварительно наложив на дыру с хлещущей водой ремонтный хомут. Ну и в финале, держа на спине двадцатикилограммовый манекен спасаемого ребенка, сурвер должен подняться по лестнице на шесть пролетов. Все это надо сделать за определенное время — и это еще не все! Когда ты, едва дыша, выплевывая из себя легкие, едва стоишь, экзаменатор задаст тебе несколько вопросов, касающихся твоего этажа — где сигналка пожарной тревоги, где дублирующая лестница, кого ты должен спасать в первую очередь. Не уложился? Не ответил? Приходи через три месяца на следующую попытку.