— А можно пояснить про умения? — попросил я — Почему именно они важны? Бег, ныряние, плавание, скалолазание, скольжение сквозь щели и воронки. Тебя в учебке этому учили?
— Еще как учили! И не только этому, Амос. Ты пойми — все знания, чему учить разведчиков Хуракана, а чему нет, куплены кровью и жизнями. Помнишь про буферы?
— Конечно. Территория у наружной стены Хуракана, огороженная мембраной. А что внутри буфера и снаружи ты не рассказал.
— Многое ты и сам додумаешь и не ошибешься. Плавание? Ныряние? Скалолазание?
— Ты говорил о подземных реках.
— О сильных реках! Бурлящих! Буйных! Глубоких! — старик даже приподнялся в кресле — Там много воды. Мы находимся в известняковом карсте, а он материал предательский. Настолько предательский, что никогда не почувствуешь себя в безопасности даже в старом буфере, укутанном не одной, а тремя или четырьмя мембранами. Ты можешь месяцами ходить в обходном патруле по одному и тому же месту, а на сотый раз он с треском проломится, ты пролетишь десяток метров, ударяясь об острые каменные шипы, после чего рухнешь в ледяную воду и тебя унесет хрен знает куда и хрен знает как глубоко. Если еще можешь соображать, то задержишь дыхание, закроешь башку руками, постараешься по инструкции плыть ногами вперед и начнешь молиться, что поток выбросит тебя в место, где можно сделать глоток воздуха. Повезет зацепиться за стену и вползти по ней повыше, начнется самое страшное — во-первых, ты поймешь, что скорей всего ты уже живой труп без надежды на спасение, просто пока этого не знаешь наверняка, а во-вторых, попытаешься сообразить, как же теперь вернуться назад, если ты понятия не имеешь где находишься и что ждет тебя вон в той черной воронке сверху. Но сначала надо осмотреть собственное тело и убедиться, что у тебя не переломаны ноги и ребра, а ты просто еще не сообразил и не почувствовал из-за дикого всплеска адреналина…
— Холисурв…
— Умение бегать тоже пригодится разведчику — как только затрещит под ногами этак по-особенному, даже и не описать, но ты сразу поймешь, что вот-вот под тобой обрушится вся галерея или на голову рухнет десяток тонн пропитанного водой известняка… вот тогда спасение только в быстроте ног, чтобы успеть пронестись парой низких и извилистых как кишка проходов. Поэтому и бегает разведчик как спринтер, а не как марафонец. Понимаешь?
— Понимаю — вздохнул я — Спасибо, Бишо. Я прямо загорелся вернуться на беговую дорожку и устроить себе серию спринтов.
— И устрой. Но я так и не понял зачем тебе это. Все же собрался в Разведку?
— Нет.
— Тогда зачем?
Ответил я просто и честно:
— Хочу уйти.
— Уйти куда?
— Не куда, а откуда — из Хуракана. Хочу уйти навсегда.
— Да нет… — медленно произнес Бишо — Я тебе вопрос поставил правильно — уйти куда? То, что из Хуракана, это понятно. Но куда ты пойдешь? Вокруг нас лишь смерть, парень.
Я улыбнулся:
— Может и так.
— Да нет никаких «может»! Я был там!
— Но не наверху — напомнил я.
— Там тоже самое! И это в лучшем случае! — Бишо снова поднялся из кресла, но тут же скривился от боли, схватился за правое бедро и опустился обратно — Уф… старые раны…
— Не хотел тебя так вот…
Старик отмахнулся:
— Прекрати. Но ты серьезно, Амос? Вот так вдруг решил уйти?
— Пока что это просто… мысль… или даже мечта — я осторожно подбирал слова — Дело не в обидах или конфликтах. Просто… неужели я вот так и проживу всю жизнь в бетонной коробке и никогда не увижу небо?
— Сходи в кино.
— Это не то…
— Да знаю, что не то. Но там наверху может и неба то больше нет — которое голубое и с белыми облаками как в фильмах.
— Все что я хочу сейчас, так это собрать максимум информации от знающих людей вроде тебя. И когда узнаю правду и пойму, что наверху жизни нет — само собой я останусь здесь и смирюсь с судьбой. Я же не самоубийца. И я просто хочу знать всю правду без остатка. А ты не хотел бы узнать как там оно снаружи на самом деле? Не хотел бы?
— Глупый вопрос! Конечно хотел бы! И хочу!
— Ну вот…
— Воткает он — проворчал старик — Уф… Устал я что-то.
— Пойду я.
— Сиди пока! — велел он и добавил — Сейчас отвечу еще на один вопрос. А как придешь помогать и учиться, то вечером еще поболтаем. Расскажу тебе все, что знаю. А к тебе только одна просьба, парень.
— Какая?
— Не торопись с расспросами! Думай кого спрашиваешь и о чем. Это у меня к тебе душа лежит, сам я старый калека, а после смерти семьи мне плевать на все подписки и на самое правление Хуракана. Мне терять нечего и я никого не боюсь. Лучше вообще не задавай никому свои опасные вопросы, если не хочешь оказаться на допросе у Охранки. Занимайся обычными делами, а в свободное время приходи сюда и мы продолжим наши беседы. Хорошо?
— Договорились — я обрадовано кивнул и крепко сжал протянутую руку — Спасибо, Бишо. Никого кроме тебя расспрашивать не буду. Обещаю.
— Вот и молодец, сурвер. А теперь давай на сегодня свой последний вопрос.
— Что вы делаете в этих буферах? Только исследования?
— Ха! Конечно нет, парень! У Разведки большой штат, а научников среди нас почти нет и с каждым годом все меньше. Буферные зоны — это ж чистое богатство! Там обнаружены водоросли, из которых создаются лекарства, там выращиваются в проточной воде моллюски с невероятным вкусом, там полно рыбы, что не прижилась у нас, но благоденствует в буферах. А мы в основном не исследуем, а чистим природные бассейны и реки, разгребаем свежие завалы, латаем дыры в мембранах и выполняем еще кучу работ. А размеры буферов… ты представил себе их размеры?
— М-м-м… метров сто на сто? Двести на двести?
— Обычный буфер в ширину метров триста, а вот в длину может достигать больше пятнадцати километров — ответил Бишо — И это еще не предел. И не забудь подумать и о глубине буфера, а не только о ширине и длине. И со всех сторон его окружает мембрана — в которой то и дело появляются дыры…
— Холисурв… — я попытался представить масштаб и не смог, особенно после того, как Бишо только что разрушил плавающую в моем мелком воображении представленную с его слов крохотную железную клетку с названием «буфер».
А это не просто клетка, а огромный кусок диких территорий, примыкающих к Хуракану.
— Сколько же там проходов? — спросил я, вспомнив рассказ старика про вымываемый известняк.
— Десятки! — буркнул Бишо — Но это уже лишний на сегодня вопрос. Время позднее, а мне еще прибраться бы надо.
Я поднялся, со странно глубоким удовлетворением ощутив, насколько тяжел мой плотно набитый желудок. Всю ночь переваривать буду…
— Помогу — пояснил я, берясь за тарелки.
— Посуду я и сам вымою, умник. Хочешь помочь — таскай мебель — проворчал Бишо — Ну а если уж тебя накрыла волна благодарности, то можешь еще пол подмести, но чтобы как следует.
— Сделаю.
— Щетка вон там в углу. Та, что с длинной серой ручкой. И совок там же. Но потихоньку подметай — чтобы не поднимать волосяной смерч и не дышать этим.
— Хорошо — кивнул я, берясь за кресло — Все сделаю аккуратно. Ого… кресло то тяжелое.
— Или ты слабоват — рассмеялся Бишо, опуская тарелки в крохотную раковину и берясь за старый стеклянный кувшин, чтобы налить воды в тазик — Представь, что ты там снаружи висишь на краю какого-нибудь обрыва и тебе надо за секунды подтянуться и перевалиться через кромку, чтобы лезущая за тобой тварь не успела отожрать тебе жопу. Справишься?
— Я? — не выдержав, я громко рассмеялся — Да я подтянусь то от силы раза два! Куда уж там переваливаться… да еще с рюкзаком.
— Значит жопу тебе отожрут — не оборачиваясь, сказал старик, опуская в мыльную воду первую тарелку — Тут все просто, Амос. Проще некуда… Смекаешь? Либо ты подтянешься и через кромку перевалишься — либо станешь чьим-то ужином.
— Ага — ответил я, беря из угла щетку — Смекаю. Пора становиться спортсменом. Отжиматься, подтягиваться, крутить солнышко на турнике…
— Чушь! Нихрена ты не смекаешь. Многие спортсмены идут в Разведку. Я сам был неплохим атлетом. Но весь спорт вылетает из головы в учебке, а его остатки улетучиваются после первого долгого патруля. Совсем неважно какого размера у тебя бицепс или сколько килограммов ты жмешь от груди. А вот как долго ты сможешь идти, ползти и бегать по максимально пресеченной местности, таща за спиной тяжелый рюкзак, а в руках оружие — вот это важно. И в первую очередь важно для тебя самого, если хочешь выжить.